Истинными завоевателями и колонизаторами всей сибирской украйны были не Строгановы, не Ермак и сменившие его
царские воеводы, а московская волокита, воеводы, подьячие, земские старосты, тяжелые подати и разбойные люди, которые заставляли «брести врознь» целые области.
Шли через кабинет князя, с эспантонами, палашами, кривыми саблями, с броней
царских воевод, со шлемами кавалергардов, с портретами последних императоров, с пищалями, мушкетами, шпагами, дагерротипами и пожелтевшими фотографиями — группами кавалергардского, где служили старшие Тугай-Беги, и конного, где служили младшие, со снимками скаковых лошадей тугай-беговских конюшен, со шкафами, полными тяжелых старых книг.
Каков поп, таков и приход. Попы хлыновцы знать не хотели Москвы с ее митрополитом, их духовные чада — знать не хотели
царских воевод, уклонялись от платежа податей, управлялись выборными, судили самосудом, московским законам не подчинялись. Чуть являлся на краю леса посланец от воеводы или патриарший десятильник, они покидали дома и уходили в лесные трущобы, где не сыскали б их ни сам воевода, ни сам патриарх.
Неточные совпадения
Нам известно бессилие ляхов; они сильны одним несогласием нашим; но ты изрек истину, говоря о междоусобиях и крамолах, могущих возникнуть между бояр и знаменитых
воевод, а потому я мыслю так: нижегородцам не присягать Владиславу, но и не ходить к Москве, а сбирать войско, дабы дать отпор, если ляхи замыслят нас покорить силою; Гонсевскому же объявить, что мы не станем целовать креста королевичу польскому, пока он не прибудет сам в царствующий град, не крестится в веру православную и не утвердит своим
царским словом и клятвенным обещанием договорной грамоты, подписанной боярскою думой и гетманом Жолкевским.
Посадский. Какой тебе поруки? Через месяц, много через два услышишь о Дмитрии. Чем тебе здесь от Борисовых
воевод отстреливаться, иди ко Брянску лесными путями, становись под
царский стяг! Великий государь пожалует тебя; у него с тобой один супостат — вор Годунов!
Князь Курбский от
царского гнева бежал,
С ним Васька Шибанов, стремянный.
Дороден был князь. Конь измученный пал.
Как быть среди ночи туманной?
Но рабскую верность Шибанов храня,
Свого отдаёт
воеводе коня:
«Скачи, князь, до вражьего стану,
Авось я пешой не отстану».
Когда был обвинён старицкий
воевода,
Что, гордый знатностью и древностию рода,
Присвоить он себе мечтает
царский сан,
Предстать ему велел пред очи Иоанн.
Яковлев сидел за столом, уставленным всевозможными яствами и питиями, на которые, видимо, не поскупился трепетавший перед
царским посланником переяславльский
воевода.
К счастью, это была последняя тревога. Через каких-нибудь две недели все разъяснилось. Иван Кольцо с товарищами, московскими
воеводами и
царскими войсками подошел к хоромам Строгановых. Здесь встретили прибывших хлебом и солью. Князя Болховского, Ивана Глухова и послов Ермаковых приняли в парадных горницах. Там и рассказал Иван Кольцо радостные московские вести.
Ермаковы люди-то золото, удалец, чай, к удальцу, по есаулу видать, но только грозна и
царская грамота, в ней беглых людей принимать заказано под страхом опалы
царской и отобрания земель… Далеко, положим, от Москвы, доведают ли? Да слухом земля полнится: один
воевода пермский по наседкам отпишет в Москву все в точности, да еще с прикрасою. Такую кашу наваришь себе, что и не расхлебать ее.
—
Воеводой ему
царским быть, а не разбойником… — сказал Никита Григорьевич.
Заброшенные же судьбой или
царской волей на северо-восток России бояре и дворяне московские еще далеко до Великой Перми насмехались над «строгановским царством», как
воеводы лежащих по дороге в Великую Пермь городов с злобной насмешкой называли «запермский край», сочувствуя
воеводе Великой Перми, лишенному власти во владениях братьев Строгановых.
Гонцы строгановские то и дело скакали в Пермь узнать, нет ли там каких вестей московских. Наконец один из них принес известие, что Иван Кольцо возвращается с
царским войском и
воеводами.
Слухом о Строгановых земля полнится, не такие они люди, чтобы на деньги польстились и вольную казацкую голову
воеводам, приказным подьячим и прочей
царской челяди продать…
Именем
царским новгородский
воевода был потребован ко владыке, где уже сидел Малюта со своими приближенными опричниками.
Не порадовал ее и приезд из Москвы дяди Семена Иоаникиевича Строганова, привезшего хорошие вести. Царь обласкал его, милостиво принял его челобитье и не только согласился на назначение Ермака Тимофеевича
воеводою запермского края, но даже вручил ему, Строганову, о том свой
царский указ.
Тишина рязанской окраины была внезапно нарушена приездом в Переяславль
царского стольника Яковлева. Приезд этот был положительно неожиданностью для
воеводы, которому было прислано строгое повеление исполнять все требования приезжего от двора.